В череде дней жизни нашего славного города 10 февраля 2016 года мало чем отличался от других – предыдущих, последующих… Разве что, скромно осталась незамеченным, что ровно 232 года назад - 10 февраля 1784 года - согласно указу Екатерины II порт и крепость в Крыму получили название Севастополь.
Собственно, речь пойдёт вовсе не об этом: день был рабочий – среда, ситуация в городе – чрезвычайная, и вовсе не обязательно устраивать празднества даже по такому знаковому поводу.
Привлекло внимание другое событие. В этом день, 10 февраля, в Правительстве Севастополя под руководством губернатора Сергея Меняйло состоялось второе заседание Координационного совета по вопросам духовно-нравственного и патриотического воспитания детей и молодежи города Севастополя.
Заседание проходило довольно рутинно пока его не «освежили» «идеологически выдержанные» слова заместителя председателя Законодательного Собрания Екатерины Алтабаевой.
«Соработничество государства, общества и церкви – это необходимое условие для полноценного воспитания детей» - произнесла Екатерина Борисовна.
«Ну и что? Действительно, дежурная фраза, что же тут «освежающего»? - спросит наш читатель.
Да, рутинная, да, дежурная фраза – всё верно. За исключением одного «но». Она освежила память и напомнила события полугодовой давности, когда столько копий было сломано по поводу назначения Благочинного Севастопольского округа протоиерея Сергия Халюты директором заповедника «Херсонес Таврический».
Из коллективного обращения работников заповедника:
«Назначение на пост директора заповедника человека, далекого от науки и тем более представляющего интересы церкви может нанести ущерб Херсонесу. Здесь необходим баланс интересов церкви и светской культуры. Но с приходом на руководящую должность священника это будет невозможно».
Человек ещё слова не сказал, дела не сделал, а на него уже «всех собак повесили»! Халюта как священнослужитель крест наружу носит, а если у человека под рубахой нательный крест, а если в душе - вера христианская… Что тогда?
Такое мировосприятие, как у вышеназванных научных работников, издавна именовалось одним словом – мракобесие.
Выходит, не всё «общество» к «соработничеству» готово, Екатерина Борисовна. И вы, как никто, об этом знаете.
Вы же не остановили ваших коллег и соратников – сенатора О. Тимофееву и депутата А. Караваева, которые самым активным образом участвовали в этом «атеистическом шабаше». Вы промолчали в тот момент? А молчание, как известно, - знак согласия.
Ох, не зря, изгоняли из храмов фарисеев…
На всякий случай попытаемся освежить депутатскую память, напомнив статью Конституции Российской Федерации: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».
Екатерина Борисовна, а как вы можете объяснить памятное всем заседание Законодательного Собрания 1 февраля с точки зрения «соработничества»?
Поскольку «соработничеством» там и не пахло, горожанам это заседание заполнилось тем, что парочка депутатов из тринадцати, в том числе и ваша подруга Щербакова, поставив «неуд» правительству в сессионном зале, перебежав через улицу, радикально поменяла своё мнение…
А ещё запомнился тот день тем, как два брата-депутата откровенно ёрничали с трибуны. Михаил Чалый летние события назвал «бенефисом».
От старшего мы услышали, что заседания в сессионном зале для него – некие «части Марлезонского балета». Это у них мораль такая – с пренебрежением к людям относится – их избирателям?
Если уж братьям так близка театральная риторика и театральные или цирковые действия, может им лучше переквалифицироваться? Тогда более органично зазвучит словосочетание – два брата-акробата…
Вы бы уточнили, Екатерина Борисовна, кому ваш призыв к «соработничеству» адресован, когда «идеологически выдержанные» слова изрекаете…
Для ваших-то соратников – депутатская деятельность, оказывается, всего лишь «Марлезонский балет» - судя по всему, нескончаемый... Вы же там тоже не последнюю роль играете?
Предполагаю, что моё письмо, милейшая Екатерина Борисовна, до вас, скорее всего, не дойдёт – ни в прямом, ни в переносном смысле. Это всё равно, что писать «на деревню дедушке». Тем не менее, не теряю надежды.